Поэзия

Прекрасная подборка стихов.
Благодарю!!!❤️❤️❤️

 

мне однажды сказали, я где-то когда-то слышал –
не умеющий думать стихами стихов не пишет.
год за годом, исследуя робко границы речи,
я пою про себя
утро
нашей с ней
первой встречи.

в череде бесконечных правок, отчётов, смет
я кручу в тишине её фразы и громкий смех,
даже если рутина съедает меня как тля
я всегда нахожу в голове своей место для:

– острия, поднесённого к горлу, её улыбки;
– тех касаний, что сделать способны пространство зыбким;
– её голоса тише ночи, весны нежнее;
– поцелуя разящего насмерть кинжалом в шею;
– аромата волос, теплоты от её худой
белоснежной ладони, вплетенной в мою ладонь;
– её тела, едва ли укрытого за бельём.

я стихов не писал –
я всё время
писал Её.

(с) оченьхорошо

 

"Баллада о прокуренном вагоне" А.Кочетков

- Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями -
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана -
Прольется пламенной смолой.
- Пока жива, с тобой я буду -
Душа и кровь нераздвоимы, -
Пока жива, с тобой я буду -
Любовь и с.мерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой, любимый,
Ты понесешь с собой повсюду,
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.

- Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
- За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба - я и ты.
- Но если я безвестно кану -
Короткий свет луча дневного, -
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, млечный дым?
- Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне,
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.
...И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали...
С любимыми не расставайтесь,
С любимыми не расставайтесь,
С любимыми не расставайтесь,
Всей кровью прорастайте в них, -
И каждый раз навек прощайтесь,
И каждый раз навек прощайтесь,
И каждый раз навек прощайтесь,
Когда уходите на миг!

 

Лишь посмотришь вперед, понимаешь, что страшно - как стоять наверху, на какой-нибудь башне,
под ногами - лишь шум и бездушное море, поглотившее сотни похожих историй.
Ну а ты на краю, между небом и пеной,
и не знаешь куда: хоть пади на колени,
хоть бросайся вперед и надейся на чудо,
мол, разбиться никак, лишь подцепишь простуду.
За спиной - тишина и привычные будни,
пахнет хлебом, корицей и чем-то уютным, бесконечно понятным и близким до сердца,
а посмотришь вперед - ни уснуть, ни согреться,
лишь упрямо бродить по изломанным тропам, доверяя дождям и чужим гороскопам,
у которых из звезд - только сотни булавок,
что вчерашний закат разложил на прилавок.
Но остаться нельзя, ведь вчерашнее время
начинает устало чернеть хризантемой,
что осталась забытой на старых ступенях,
и тогда понимаешь, что жизнь - в переменах,
не в привычном мирке и знакомом укладе,
не в потертых вещах, что в груди как на складе,
а в дорогах и в днях, что находишь, шагая.
И пускай эта жизнь непонятно другая,
и пускай будет жутко случайно свалиться -
ты не то, чтобы ангел, а даже не птица,
но есть шанс и найти, обрести что-то ярче,
отыскать новый мир и понять, что он значит, научиться любить не себя, а друг друга,
сохраняя тепло даже в лютую вьюгу,
и беспечный огонь, кем-то названный солнцем,
Прорастая в тебе, наконец приживется.

(с) Deacon

 

Я не понимаю, че ты до стихов дое.бался?
Вот ты любишь стихи? Нет. А я очень.
Я восхищаюсь слогом, я боготворю речевые гиперболы, метафоры, схожу с ума от астрофизмов.
И делюсь этим с людьми.
Мне нравятся стихи с надрывом, на границе с декадансом. И так было всегда.
Поэтому я к себе их не применяю, я наслаждаюсь игрой слов. Получаю литературный оргазм.

 

Третий или четвёртый раз ты пишешь об этом.
Не даёт покоя литература, Сереж, не зря. Запишись в библиотеку.

 

Хоть какой-то

 

И ещё вопросы про мясо

 

под одеялом звëздным
я, позабыв о прочих,
в день, когда будет поздно,
вновь тебя вспомню ночью:
сердце желает биться
в хрупкой твоей ладони,
отблесками зарница
за горизонтом тонет,
в тëмный осенний вечер
в стенах многоэтажки
словно чужим наречием
я говорю о важном,
сжав в охладевших пальцах
пальчики осторожно.
вечность бы прикасаться,
мягкую гладить кожу,
слышать и восторгаться
каждой из нот парфюма,
и в тишине оваций,
и в запредельном шуме
вечность с тобой смеяться,
не вспоминая слëзы.

будто бы нам семнадцать,
и ничего не поздно.

(с) оченьхорошо

 

Один мой друг подбирает бездомных кошек,
Несёт их домой, отмывает, ласкает, кормит.
Они у него в квартире пускают корни:
Любой подходящий ящичек, коврик, ковшик,
Конечно, уже оккупирован, не осталось
Такого угла, где не жили бы эти черти.
Мой друг говорит, они спасают от смерти.
Я молча включаю скепсис, киваю, скалюсь.

Он тратит все деньги на корм и лекарства кошкам,
И я удивляюсь, как он ещё сам не съеден.
Он дарит котят прохожим, друзьям, соседям.
Мне тоже всучил какого-то хромоножку
С ободранным ухом и золотыми глазами,
Тогда ещё умещавшегося в ладони…

Я, кстати, заботливый сын и почетный донор,
Я честно тружусь, не пью, возвращаю займы.
Но все эти ценные качества бесполезны,
Они не идут в зачет, ничего не стоят,
Когда по ночам за окнами кто-то стонет,
И в пении проводов слышен посвист лезвий,
Когда потолок опускается, тьмы бездонней,
И с.мерть затекает в стоки, сочится в щели,
Когда она садится на край постели
И гладит меня по щеке ледяной ладонью,
Всё тело сводит, к нёбу язык припаян,
Смотрю ей в глаза, не могу отвести взгляда.

Мой кот Хромоножка подходит, ложится рядом.
Она отступает.

 

Совсем измотался,
продрог — неважно одет.
Ноги гудят, но надо идти. Идёт.

Пробрался на склад. Вдруг кто-то его найдёт?
Заходит в тупик, на стенке надпись:
ПРИВЕТ!

ТЕБЯ ЗОВУТ АЛЕКСЕЙ,
ТЕБЕ 90 ЛЕТ.
ВСПОМИНАЙ ДАВАЙ, ИДИОТ.
ТЫ ДАВНО УЖЕ НЕ СОЛДАТ. ТЫ ОТЕЦ И ДЕД.

У ТЕБЯ БОЛЬШАЯ СЕМЬЯ — ЦЕЛЫЙ КЛАН.
ЗДЕСЬ ТВОЙ ДОМ: ОТЫЩИ, ГДЕ ЧТО.
ПРИЛАГАЮ ПЛАН.

Изучает схему,
«Алексей», твердит, «Алексей».
«Если клан, то куда, скажи,
подевались все?»

Входит в кухню, везде таблички:

ЛОЖКИ, КРУЖКИ

САХАР, КРАХМАЛ

НЕ ВКЛЮЧАЙ ПЛИТУ —
В ПРОШЛЫЙ РАЗ ЕДВА НЕ ВЗОРВАЛ!

В спальне:

ВЫПЕЙ ТАБЛЕТКУ НА НОЧЬ

ТВОЙ ДИВАН

и

ПОЛЕЙ ЦВЕТЫ

В коридоре:

В СОРТИР — НАЛЕВО,
ЧЕГО ЗАСТЫЛ?

Вспоминает. Смеётся.
Тихо идёт к столу.
Пишет:

ВНУЧКА — АНЮТА

ВРАЧ — ИДИОТ И ПЛУТ

Мажет клеем обои, лепит оба листка:
кривовато висят, но видно издалека.

Устал.
Прилег под столом,
на половиках.
«На складе искать не будут,
посплю чутка».

 

она приходит, если дело труба, и ясно, кто правит бал
неотвратимая как набат
спокойная, как аббат
в волосах бант
маленькая, грязная -- стыдоба
ненормальная худоба, трещинки на губах
когда она входит, затихает пальба, замолкает мольба
мужчины затыкают орущих баб, выключают гремящий бас
покидают кто дом, кто бар
собираются на площади у столба
или у входа в центральный банк
каждый знает: пришла судьба -- нужно не проебать

они оставляют дома женщин, детей и калек
каждый из них какой-нибудь клерк,
работает в городе много лет
водит древний форд или шевроле,
ковыряется по выходным в земле
ест по утрам омлет, вечером в баре орёт "налей"
пел в группе, но после как-то поблек...
и вот они идут в тишине и мгле,
как косяк дрейфующих кораблей
травы доходят им до колен, она ведёт их сквозь сизый лес
на обочине трассы среди пыльных стеблей
каждому вручает его билет
из ближайшего города -- на самолёт

на каждом билете -- косая черта
и причудливый красный штамп
каждая точка прибытия -- именно та
где приложение сил даст невиданный результат
воплотится мечта
нужно только выйти на трассу, поймать авто
не думать о том,
как дома будут роптать
заклинать возвратиться, круги топтать
о том, какая под ребрами пустота

улетает один из ста
как всегда, только один из ста
остальные становятся белыми, как береста
теребят рукава пальто
начинают шептать
что ещё будет шанс, что жизнь едва начата
и расходятся по домам, до второго шанса
не доживает никто

 

Бродский "Пилигримы"

Мимо ристалищ, капищ,
мимо храмов и баров,
мимо шикарных кладбищ,
мимо больших базаров,
мира и горя мимо,
мимо Мекки и Рима,
синим солнцем палимы,
идут по земле пилигримы.
Увечны они, горбаты,
голодны, полуодеты,
глаза их полны заката,
сердца их полны рассвета.
За ними поют пустыни,
вспыхивают зарницы,
звезды горят над ними,
и хрипло кричат им птицы:
что мир останется прежним,
да, останется прежним,
ослепительно снежным,
и сомнительно нежным,
мир останется лживым,
мир останется вечным,
может быть, постижимым,
но все-таки бесконечным.
И, значит, не будет толка
от веры в себя да в Бога.
…И, значит, остались только
иллюзия и дорога.
И быть над землей закатам,
и быть над землей рассветам.
Удобрить ее солдатам.
Одобрить ее поэтам.

 

)) а я все думал - когда выложит.. Супер, одно из самых красивых.

 

Ей было двенадцать, тринадцать — ему.
Им бы дружить всегда.
Но люди понять не могли: почему
Такая у них вражда?!

Он звал ее Бомбою и весной
Обстреливал снегом талым.
Она в ответ его Сатаной,
Скелетом и Зубоскалом.

Когда он стекло мячом разбивал,
Она его уличала.
А он ей на косы жуков сажал,
Совал ей лягушек и хохотал,
Когда она верещала.

Ей было пятнадцать, шестнадцать — ему,
Но он не менялся никак.
И все уже знали давно, почему
Он ей не сосед, а враг.

Он Бомбой ее по-прежнему звал,
Вгонял насмешками в дрожь.
И только снегом уже не швырял
И диких не корчил рож.

Выйдет порой из подъезда она,
Привычно глянет на крышу,
Где свист, где турманов кружит волна,
И даже сморщится:- У, Сатана!
Как я тебя ненавижу!

А если праздник приходит в дом,
Она нет-нет и шепнет за столом:
— Ах, как это славно, право, что он
К нам в гости не приглашен!

И мама, ставя на стол пироги,
Скажет дочке своей:
— Конечно! Ведь мы приглашаем друзей,
Зачем нам твои враги?!

Ей девятнадцать. Двадцать — ему.
Они студенты уже.
Но тот же холод на их этаже,
Недругам мир ни к чему.

Теперь он Бомбой ее не звал,
Не корчил, как в детстве, рожи,
А тетей Химией величал,
И тетей Колбою тоже.

Она же, гневом своим полна,
Привычкам не изменяла:
И так же сердилась:- У, Сатана! —
И так же его презирала.

Был вечер, и пахло в садах весной.
Дрожала звезда, мигая…
Шел паренек с девчонкой одной,
Домой ее провожая.

Он не был с ней даже знаком почти,
Просто шумел карнавал,
Просто было им по пути,
Девчонка боялась домой идти,
И он ее провожал.

Потом, когда в полночь взошла луна,
Свистя, возвращался назад.
И вдруг возле дома:- Стой, Сатана!
Стой, тебе говорят!

Все ясно, все ясно! Так вот ты какой?
Значит, встречаешься с ней?!
С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной!
Не смей! Ты слышишь? Не смей!

Даже не спрашивай почему! —
Сердито шагнула ближе
И вдруг, заплакав, прижалась к нему:
— Мой! Не отдам, не отдам никому!
Как я тебя ненавижу!

Эдуард Асадов